Все же время меня подводит, поэтому - на скорую руку. Вряд ли это то, что хотелось увидеть Кино, но последний пост Цири натолкнул меня на мысль... Короче - специально для Рассольника.
И, Кино, как насчет тега для текстов?
Ты - мой сон. Ты - моя реальность
- Э-эй! Ты спишь? Я иду к тебе! – шепот разрезал тишину напополам. Сбоку - шорох.
- Нет.
Тихо ухнула кровать, шурхнули по подушке волосы.
- Хорошо… - необходимость ощущать. Ближе, ближе, еще ближе.
- Сладких снов.
- Снов…
_____________
Я пробираюсь сквозь густой лес. Как это всегда бывает здесь, ветки не царапают кожу, паутина не липнет на лицо, насекомые не досаждают своим вниманием. У меня есть цель, хотя я сам не мог бы сказать, какая.
Очень быстро темнеет. Хотя солнца и так не было – был некий свет, льющийся ниоткуда и отовсюду. Тише, темнее, темнее… Я уже с трудом различаю собственную ладонь перед своими глазами. Понимая, что дальше идти бесполезно, сажусь наугад на землю. Жду.
Спустя какое-то время свет вновь расцветает, приобретая яркость комнаты, освещенной крошечным ночником. Как будто свет приглушали с единственной целью – сменить декорации.
Уносящиеся ввысь шпили, зауженные вверх стены, пыльные витражи. И все какое-то двухмерное. И все уносится ввысь и словно дрожит. Не могу сопротивляться – подчиняюсь, дрожу, уношусь следом.
- Привет! Добро пожаловать! – взгляд с поволокой и два бокала вина такого цвета, какого не встретишь нигде.
- Привет, хозяин. Что за вакханалия?
Он разводит руками, будто приглашает посмотреть. Нестройная музыка обретает гармонию, странные фигуры – очертания, невнятный шум – признаки веселых голосов.
- И по какому поводу торжество?
- М-м-м… Считай это открытием скромного клуба любителей…
- Клуба любителей чего?
- Просто любителей, - так и вижу, как визжат в экстазе юные жертвы при виде этой очаровательной улыбки. Или оскала? – Добро пожаловать!
Киваю и вступаю в круг. То появляются, то исчезают полянки, искривленные стволы деревьев, на которых примостились прекрасные незнакомки, по большей части обнаженные и увлеченно беседующие о высоком, разбросанные подушки, играющие на свирелях сатиры.
- Это сумасшедший дом или музей, - заключаю себе под нос.
- Ха-ха-ха-ха!
- И почему все какие-то… голые?!
- Не все.
- Да, действительно, не все.
- А я вообще не вижу причин раздеваться! – три разных голоса одновременно.
- О, Боже! Нормальные люди!
Хозяин вечеринки ухмыляется куда-то в сторону и строит глазки рыжеволосой нимфе. Кажется, им скоро потребуется уединение. Раздается хлопок – и мир раскручивается по спирали. И я – вместе с ним. И с ними.
- Эй! Эге-ге-ей! Ха-ха-ха!
- А ну-ка стой! Прекрати! – выхватываю подушку из-под зада пересмешника и залепляю ею по раскручивающейся по спирали макушке.
- Ну во-от…
- Что «ну вот»? Я не подписывался торчать в этом дурдоме.
- Но это же всего лишь сон! – раскручивающиеся по спирали руки обхватывают меня и притягивают к себе. В мелькнувшем луче света вижу силуэт лица.
- Поцелуй? – просьба, приказ, утверждение, вопрос?
Целую-целует, нас вертит и крутит этот мир, вырывая из окружающего то чей-то смех, то стон наслаждения, то настойчивый голос. Силуэты, руки, шея, губы, я и не я.
- Спишь?
- Сплю… Спим.
Падаем вниз, на мягкое, пахнет жухлой травой и свежевыстиранным бельем.
- Почему ты смеешься?
- Смешно. Тс-с-с.. Не важно.
Все становится не важно, кроме тебя – везде. С общей какофонией звуков сливаются наши голоса, звуки поцелуев кожа – по коже. Мы падаем вниз, мы летим вверх.
- Боже, Боже мой!
- Тихо, тише…
Хозяин в одиночестве сидит на высоком каменном троне, укутанном шкурами зверей, рыжая нимфа давно спит, укрытая ветвями ивы. На его коленях спит девочка, и ее мечты густым облаком тумана роятся вокруг светловолосой головы.
- Но я же неудачница!
- …
- Но ты ведь слишком идеальный!
- Я – сон. Сон не бывает «слишком», девочка моя.
- И что же… получается, ты будешь со мной.
- Буду. Я буду с тобой, я буду писать тебе песни, буду любить тебя. Хочешь, я стану твоим личным менестрелем?
Он берет ее за руку, целует запястье – легкое, почти неуловимое прикосновение. Она сжимает руку в кулак, будто хочет сохранить это прикосновение. Вторую ладонь подносит к своим глазам, будто умоляет их сфотографировать этот взгляд. Этот Посвященный взгляд. Эту музыку, что льется из его сердца в ее. Этот ветерок, взметнувший прядь его волос. Его нежные, но сильные руки, которые держат крепко, не оставляя шанса одиночеству, мозолистые кончики его пальцев на ее волшебно нежной коже. В ее глазах – весь мир, и этот мир – он.
- Я буду твоей.
И она тянется за его улыбкой.
Хозяин не смотрит на девочку, не видит ее счастливого, умиротворенного лица. Он ждет тщетно скрываемых шагов. Он знает всегда, что дождется.
- Ты пришла.
Кивок.
- Я не могла не прийти.
Сон девочки не потревожен – мириады бабочек унесли ее отсюда.
Они будут сидеть всю ночь. Он сцепит руки на колене, стиснет зубы и станет улыбаться.
Она будет много говорить, глядя ему в глаза. И так будет всю ночь до утра. Долго-долго, до самого рассвета, пока она не позволит себе, пока он не позволит себе. Пока они не станут единым ровно на один час, горький и неправдоподобный час боли и любви, пока она не притворится, будто заснула на его плече, пока он не уснет, снова раздавленный грузом недозволенного наслажденья, жаром их тел, перемешавшимися капельками пота. Она уйдет, как всегда, а он громко потребует сатиров, музыки и рыжеволосых нимф.
___________
Покрепче прижимаюсь к тебе, губами к шее, руками на грудь и плечо.
- Сон…
- Доброе утро, любимый.
- Они же все здесь.
Улыбаешься.
- Конечно. Любой сон – где-то реальность.
- Ты - мой сон. Ты – моя реальность.
И, Кино, как насчет тега для текстов?
Ты - мой сон. Ты - моя реальность
- Э-эй! Ты спишь? Я иду к тебе! – шепот разрезал тишину напополам. Сбоку - шорох.
- Нет.
Тихо ухнула кровать, шурхнули по подушке волосы.
- Хорошо… - необходимость ощущать. Ближе, ближе, еще ближе.
- Сладких снов.
- Снов…
_____________
Я пробираюсь сквозь густой лес. Как это всегда бывает здесь, ветки не царапают кожу, паутина не липнет на лицо, насекомые не досаждают своим вниманием. У меня есть цель, хотя я сам не мог бы сказать, какая.
Очень быстро темнеет. Хотя солнца и так не было – был некий свет, льющийся ниоткуда и отовсюду. Тише, темнее, темнее… Я уже с трудом различаю собственную ладонь перед своими глазами. Понимая, что дальше идти бесполезно, сажусь наугад на землю. Жду.
Спустя какое-то время свет вновь расцветает, приобретая яркость комнаты, освещенной крошечным ночником. Как будто свет приглушали с единственной целью – сменить декорации.
Уносящиеся ввысь шпили, зауженные вверх стены, пыльные витражи. И все какое-то двухмерное. И все уносится ввысь и словно дрожит. Не могу сопротивляться – подчиняюсь, дрожу, уношусь следом.
- Привет! Добро пожаловать! – взгляд с поволокой и два бокала вина такого цвета, какого не встретишь нигде.
- Привет, хозяин. Что за вакханалия?
Он разводит руками, будто приглашает посмотреть. Нестройная музыка обретает гармонию, странные фигуры – очертания, невнятный шум – признаки веселых голосов.
- И по какому поводу торжество?
- М-м-м… Считай это открытием скромного клуба любителей…
- Клуба любителей чего?
- Просто любителей, - так и вижу, как визжат в экстазе юные жертвы при виде этой очаровательной улыбки. Или оскала? – Добро пожаловать!
Киваю и вступаю в круг. То появляются, то исчезают полянки, искривленные стволы деревьев, на которых примостились прекрасные незнакомки, по большей части обнаженные и увлеченно беседующие о высоком, разбросанные подушки, играющие на свирелях сатиры.
- Это сумасшедший дом или музей, - заключаю себе под нос.
- Ха-ха-ха-ха!
- И почему все какие-то… голые?!
- Не все.
- Да, действительно, не все.
- А я вообще не вижу причин раздеваться! – три разных голоса одновременно.
- О, Боже! Нормальные люди!
Хозяин вечеринки ухмыляется куда-то в сторону и строит глазки рыжеволосой нимфе. Кажется, им скоро потребуется уединение. Раздается хлопок – и мир раскручивается по спирали. И я – вместе с ним. И с ними.
- Эй! Эге-ге-ей! Ха-ха-ха!
- А ну-ка стой! Прекрати! – выхватываю подушку из-под зада пересмешника и залепляю ею по раскручивающейся по спирали макушке.
- Ну во-от…
- Что «ну вот»? Я не подписывался торчать в этом дурдоме.
- Но это же всего лишь сон! – раскручивающиеся по спирали руки обхватывают меня и притягивают к себе. В мелькнувшем луче света вижу силуэт лица.
- Поцелуй? – просьба, приказ, утверждение, вопрос?
Целую-целует, нас вертит и крутит этот мир, вырывая из окружающего то чей-то смех, то стон наслаждения, то настойчивый голос. Силуэты, руки, шея, губы, я и не я.
- Спишь?
- Сплю… Спим.
Падаем вниз, на мягкое, пахнет жухлой травой и свежевыстиранным бельем.
- Почему ты смеешься?
- Смешно. Тс-с-с.. Не важно.
Все становится не важно, кроме тебя – везде. С общей какофонией звуков сливаются наши голоса, звуки поцелуев кожа – по коже. Мы падаем вниз, мы летим вверх.
- Боже, Боже мой!
- Тихо, тише…
Хозяин в одиночестве сидит на высоком каменном троне, укутанном шкурами зверей, рыжая нимфа давно спит, укрытая ветвями ивы. На его коленях спит девочка, и ее мечты густым облаком тумана роятся вокруг светловолосой головы.
- Но я же неудачница!
- …
- Но ты ведь слишком идеальный!
- Я – сон. Сон не бывает «слишком», девочка моя.
- И что же… получается, ты будешь со мной.
- Буду. Я буду с тобой, я буду писать тебе песни, буду любить тебя. Хочешь, я стану твоим личным менестрелем?
Он берет ее за руку, целует запястье – легкое, почти неуловимое прикосновение. Она сжимает руку в кулак, будто хочет сохранить это прикосновение. Вторую ладонь подносит к своим глазам, будто умоляет их сфотографировать этот взгляд. Этот Посвященный взгляд. Эту музыку, что льется из его сердца в ее. Этот ветерок, взметнувший прядь его волос. Его нежные, но сильные руки, которые держат крепко, не оставляя шанса одиночеству, мозолистые кончики его пальцев на ее волшебно нежной коже. В ее глазах – весь мир, и этот мир – он.
- Я буду твоей.
И она тянется за его улыбкой.
Хозяин не смотрит на девочку, не видит ее счастливого, умиротворенного лица. Он ждет тщетно скрываемых шагов. Он знает всегда, что дождется.
- Ты пришла.
Кивок.
- Я не могла не прийти.
Сон девочки не потревожен – мириады бабочек унесли ее отсюда.
Они будут сидеть всю ночь. Он сцепит руки на колене, стиснет зубы и станет улыбаться.
Она будет много говорить, глядя ему в глаза. И так будет всю ночь до утра. Долго-долго, до самого рассвета, пока она не позволит себе, пока он не позволит себе. Пока они не станут единым ровно на один час, горький и неправдоподобный час боли и любви, пока она не притворится, будто заснула на его плече, пока он не уснет, снова раздавленный грузом недозволенного наслажденья, жаром их тел, перемешавшимися капельками пота. Она уйдет, как всегда, а он громко потребует сатиров, музыки и рыжеволосых нимф.
___________
Покрепче прижимаюсь к тебе, губами к шее, руками на грудь и плечо.
- Сон…
- Доброе утро, любимый.
- Они же все здесь.
Улыбаешься.
- Конечно. Любой сон – где-то реальность.
- Ты - мой сон. Ты – моя реальность.
@темы: рассказы и зарисовки, Arjad
..как бы тег назвать. есть пожелания?
Хаку Сёйдзи сейчас был момент, когда я почти позавидовал тебе. хотя это и плохо, но факт! )))
Хаку Сёйдзи
а я тебя. читать и не только
Мысль не ясна "ржод" но это так чудесно))))
Kino_
Ты бы мне ещё раз позавидовал увидь его в реале "опять испытываю чувство гордости"
А тег - хз, может зарисовки... У меня нет фантазии на чёткие моменты) Зачем грушу обзывать - околоподобное яблоко, источающее сладостный аромат и т.д.
эх, ну как всегда... меня никто не понимает! *трагедия*
"смеюсь" Я тебя не понимаю, но это моя проблема, которая лечится))) В любом случае - я пойму это, когда придёт время) Я ещё туп для твоих вещей.
....."позавидовать увидеть в реале".....пожалей меня, неужто я такой плохой? если я еще буду думать, что вот вы в реале встретитесьа, неизбежно вспомню,как меня 4 года пытали надеждой).
"улыбка" Да, встретимся... До отъезда осталось всего ничего) А ты далеко очень живёшь? От Воронежа, например
Калининград)
Оо... Интересное название) У меня там друг учился...
Зачем так далеко..??
Печаль... Но блин, я тебя жду в гости!)
кстати, насчет тегов. придумаешь что-нибудь с гетом? хочу на днях выставить подборку с гетеросексуальной любовью)